В России  Питер Гринуэй – «главный» английский режиссер последних десятилетий, лицо английского кинематографа. В Британии – почти маргинальная фигура, имеющая довольно узкий круг преданных поклонников, а последние годы практически выпавшая из английского кинопроцесса. Питер Гринуэй (родился в 1942 году) cвязан с чисто английской культурой парадоксального мышления, с теми играми изощренного разума, которым предавались Кэрролл, Честертон, Шоу, Беллок. Сама по себе эта традиция не слишком кинематографична. Возможно, понимая это, Гринуэй в своих интервью последних лет упорно «хоронит» английский кинематограф, говорит об интерактивности нового искусства, создает мультимедийные проекты… Уже его первая полнометражная работа – «Падения» (1980 г; до этого Гринуэй снял больше 20ти экспериментальных короткометражек) – не столько фильм, сколько акция в духе «актуального искусства», а также чисто английская шутка, в которой безумный (при всей своей «научности» и «логичности» текст важнее изображения. Так Гринуэй нанес первый удар, по двум главным (в его понимании) врагам кино: неореалистической эстетике и традиционному нарративу. Впрочем, если от неореализма (в широком смысле, в духе «базеновского» доверия к реальности) Гринуэй всегда будет очень далек, то избавиться от традиционного повествования, к счастью (для зрителя), удалось не сразу. Его лучшие фильмы, снятые в 80е годы – «Контракт рисовальщика», «Отчет утопленников», да и «Живот архитектора», и «Повар, вор, его жена и ее любовник» - эксплуатируют самый английский жанр – детектив. Конечно, для Гринуэя детективная история была не целью, а средством. Средством выразить любимую гринуэевскую мысль: рациональность, цивилизованность, логика – и хаос, иррационализм, животные инстинкты. Как правило, носителями цивилизационного начала у Гринуэя становятся мужчины, а разрушительное буйство инстинктов воплощают женщины. И, как правило, они побеждают, а носители разума бесславно гибнут («Контракт рисовальщика», «Живот архитектора», «Отчет утопленников»; в завершающем цикл фильме «Повар, вор, его жена и ее любовник» (1989) конструкция несколько более сложная. Этот фильм единственный у Гринуэя – некоторые критики пытались ввести в актуальный социальный – и даже политический – контекст, представив, как метафорическое изображение тэтчеровской Британии – страны гибнущей культуры и торжествующей вульгарной буржуазности). Так или иначе, фильмы 80-х годов создали Гринуэю репутация самого крупного и последовательного английского режиссера-постмодерниста. Оригинальность и обаяние раннему Гринуэю придает сочетание интернациональных штампов постмодернистской эстетики с ощущением «английскости», наполняющей его фильмы: от общей атмосферы «страны чудес для взрослых» до бесчисленных цитат из национальной классики. Собственно, «странность фильмов Гринуэя – это скорее странность, эксцентричность английской культуры». С начала 90х годов, с фильма «Книги Просперо» (по шекспировской «Буре»), Гринуэй стал принимать позы скорее «международные», а главное – крайне напыщенные. Визуальная роскошь его фильмов, изобретательность в использовании пространства экрана нарастали – а фильмы («Книги Просперо», «Дитя Макона», «Записки у изголовья», «8 Ѕ женщин»), рассыпались на части, превращались в нагромождение эффектных, иногда шокирующих видеоинсталляций. Позднему Гринуэю не нужны актеры: великий Гилгуд в «Книгах Просперо» играет совершенно независимо от остального фильма; возможно Гринуэй сознательно хотел этим подчеркнуть свой отказ от традиционного, нарративного, актерского кинематографа.


Его фильмы скорее умны, чем эмоциональны и, при всем обилии обнаженных тел на экране, холодноваты и асексуальны. Гринуэй останется своими фильмами 80х годов, как один из тех странных и эксцентричных английских мастеров, чьими книгами, пьесами, фильмами Британия уже не одно столетие удивляет, забавляет и восхищает весь мир.